Путь к моему сердцу, или дневник Евгения Базарова (По роману "Отцы и дети" И. С. Тургенева). Сочинения Один день из дневника базарова

Сегодня я начинаю мой дневник, а впечатления после встречи с Николаем Петровичем самые обычные: это простой русский дворянин, искренне любящий и почитающий своего сына.

Он придерживается старых взглядов, так что не представляет для меня большого интереса. А вот Павел Петрович - это воплощение старых взглядов и привычек. Да ведь из-за таких людей мир рушится, он же не дает развиваться обществу! У него в голове просто не укладывается, что глава государства - это еще не "пуп земли", и что служить государству, отдаваясь душой и телом, - глупо....

Знакомство с Одинцовой произошло самым обычным образом. Но вот след в моей душе она оставила неизгладимый. Это красивая женщина с чувством собственного достоинства. Ее осанка, боже мой! Это же что-то божественное! Эта стройность, это умение держать себя! Меня поразило ее поведение. Обычно женщины с ее внешностью либо избалованы до неприличия, либо чванливы до невозможности. Да, я согласен, она - вдова, и это все объясняет. Она действительно сумела сохранить свою репутацию незапятнанной и не стала, как другие, кидаться на мужчин, болтать с ними о всякой чепухе и строить им глазки в надежде, что кто-нибудь влюбится в нее и женится. А потом женщина объясняет всем, что он утешил ее, успокоил ее душу, и она же не могла сидеть вечно во вдовах, да она еще и не так уж стара, и не так уж некрасива. Анна Сергеевна... да, в ней что-то есть.

Создается впечатление, что она слеплена совсем из другого теста, она воспитана человеком не от мира сего. Надо будет познакомиться с ней поближе, она достойна моего внимания...

15 июня. В моей душе творится что-то неладное, я не могу совладать с собой. Как же я мог отрицать это чувство? И все-таки, для всех я останусь таким же строгим и ничего не признающим человеком, буду таким же холодным. Я вижу, что Аркадий влюблен в Одинцову. Он мне постоянно говорит об этом, но я молчу. Я молчу, хотя знаю, что стоит мне при нем заикнуться о моих чувствах, и он сразу же отступит. Я был глуп, когда думал, что никогда и никого не полюблю. Да, я знаю, что Бога не существует, но судьба-то есть, и ты никогда не знаешь, что она тебе уготовила. Я жестоко наказан, я должен это выдержать, иначе я не буду Базаровым, а превращусь в обычных молодых людей, эту размазню, которая тает от красивых глаз, стройных ножек и еще всякой чепухи, которую женщины так любят выставлять напоказ. Согласен, они красивы, но глупы. А вот Анна Сергеевна сочетает в себе самые лучшие качества. Возможно, Аркадий и любит ее, но он не смог оценить ее по достоинству, он ее недостоин. Я хочу добиться ее, только хватит ли мне смелости признаться ей в нежных чувствах, а уж тем более сделать ей предложение...

20 июля. Я замкнулся в себе. Я не могу раскрыть мою душу кому-либо. Это значит унизить себя, показать себя слабым, а я так не сделаю. Наверное, единственный человек, которому я могу открыться, - это Одинцова. Но именно к ней и направлены мои чувства, мои мысли. Однако возникает страх увидеть себя отвергнутым, непонятым. А вдруг она не сможет отказать мне и будет со мной из жалости, тогда я снова буду унижен. Нет, признание не для меня! Я постараюсь сдержать себя, но мои чувства, как бы я их ни сдерживал, должны будут выйти наружу, а терпение мое уже на исходе...

1 августа. И все-таки я не выдержал... Я ей признался. Конечно же, я не был так нежен и многословен, как в душе, я придерживался своего обычного поведения. Я, однако, не увидел в ней желаемой реакции, она была холодна, как и полагается достойной женщине. Боже мой, мои усилия напрасны! Мои страдания не поняты. Я гибну! Больше невыносимо находиться рядом с ней, я должен уехать.

25 декабря. После долгих раздумий и огромных мучений я покинул мой предмет любви. Я еду к родителям. Встреча с родителями меня немного утешила, согрела, но мне уже начинают надоедать их постоянные заботы. Они даже в какой-то степени раздражают меня. Мои мысли стали реже возвращаться к Анне Сергеевне, но я ее так и не разлюбил. Я встречался с ней, мы разговаривали. Но видно, что она меня не любит, она видит во мне друга, единомышленника, но не более. Я понял, что мне не быть с ней... Мне не повезло, мои лекарские работы закончились плачевно, я заразился тифом. Пока еще болезнь не сильно разбушевалась, но я знаю, что жить мне осталось недолго. Я умру с честью. Попросил отца послать мужика за Анной Сергеевной. Я в бреду. Но неужели я так и не увижу ее перед смертью? Неужели ее милые черты в последний раз не промелькнут перед глазами, не может быть, чтобы ее голос в последний раз не обласкал мой слух, ее слова не проникли мне глубоко в сердце и не расставили все на свои места! Это чудо! Я увидел ее той же строгой дамой, она пришла ко мне. Однако в ее глазах я не увидел того обычного холода, а лишь чувство сострадания и печали. Но это чувство не унизило меня, оно придало мне уверенности в том, что она не была равнодушна ко мне. Она отчасти любила меня. Да, я умираю, но умираю счастливым. Моя душа чиста...

И. С. Тургенев «Отцы и дети».

Сочинение.

Дневник Базарова.

Дневник – зеркало души.

В письме к И. Ф. Миницкому Тургенев признавался: «Лучшая пора в жизни человека – его молодость… потому, что тогда в нем зажигается и горит то «священное пламя», над которым смеются только те, в чьих сердцах оно либо погасло, либо никогда не вспыхивало», «знайте, что без веры, без глубокой и сильной веры не стоит жить…»

Таким героем в романе «Отцы и дети» Ивана Сергеевича Тургенева является Евгений Базаров. Я начал вести дневник от лица героя, потому что эта личность очень оригинальна и противоречива, а с такими, по-моему, сталкиваться всегда интересно. Знакомьтесь с дневником, с несколькими страницами его жизни.

Приехал домой, думаю недель на шесть. Как получится. Родители очень обрадовались. Мать вся переполошилась и взбегалась. К чему только такая суета? Енюша?! А я ведь взрослый, впрочем, для родителей мы всегда дети!

Скука ужасная. Что-то меня постоянно беспокоит, не пойму что.

Устал… все надоело…

Отец надоел со своей дурной манерой ходить вокруг да около! Осточертели его разговоры о крестьянах, прогресс! К чему мне все это?!

Ходил в деревню. Мужики встречались все обтрепанные, на плохих клячонках. Бедность и нищета чувствуется во всем.

Легко говорить с мужиками. Они меня понимают, да и я их тоже. Хотя все они невежи и холопы!

Помогал отцу лечить мужиков. Одному перевязал ногу, другому вырвал зуб…

На душе полегчало.

Опять мучает непонятное предчувствие. Привезли мужичка больного тифом. Жаль его. Отец сказал, что спасения нет.

Настроение хорошее. Давно не упражнялся во вскрытии…

Сегодня вскрыл умершего тифозного мужичка. Удивительно, как смерть может обезобразить человека. Ел, спал, ходил, страдал и радовался – пусть редко. А все в один миг кончено, никому не нужно. Даже перед самым концом не смог выбраться из-под постоянного, удушливого гнета зависимости и рабской покорности. Русский мужик… Как унижен он, как не знает своих сил! Только изредка – видел я – поднимается в этих забитых мужичках русская вольная сила, отразится в красивых чертах крепкого лица что-то вольное, свободное. И погаснут опять глаза, только выльется в песни да пляски эта русская сила. Стоял я над скрюченным трупом со скальпелем, и, не скрою, пробрал меня на миг замогильный, жуткий дух… Как подумаешь – все мы равны перед смертью. Заберет, кого хочешь – не спросит, титан ли ты, пигмей ли, нужен ли ты людям или не нужен, доделал свое дело или еще бездна впереди. Вот и сейчас – кто знает – быть может, за простой порез пальца эта ведьма с косой приберет меня к рукам.

Впрочем, что за вздор! Мы еще поборемся!

Черт его знает, что за мысли приходят в голову! Все мерещится тот образ; не работается – выйду в сад, и мелькает среди деревьев ее красивая фигура. Да что лгать себе! Умру я, наверное. Глупо. А что сделаешь? Против людей, против живой силы, против себя мог бы пойти и, быть может, победить, а против старухи-смерти? Что с ней сделаешь? Как противно сознавать себя бессильным! А жизнь, как назло, так чертовски хороша.

Ночь за окном, темень. Вот он – конец. Не думал я, что так суждено кончить. Дела мои дрянь. Ну нет!

Мысли тошные, тяжелые, грудь от них давит… Старая штука – смерть, а каждому внове. Конец, конец… Раньше сам отрицал, а теперь пришел и мой черед… Ну, нет, пока есть силы, буду бороться! Одна мысль теперь… как бы не потерять… ее хочу увидеть! Сказать надо отцу. Сказать…

Все то же. Еще хуже. Уж если умереть – так разом! Ан, нет, хочет меня старуха помучить напоследок… Жизнь! Жизнь! Ведь я любил тебя! Только не забываться. Я знаю, что еще мне осталось. Уже немного. Кто бы понял меня? Как страшно хочется, чтобы понял кто-нибудь мою адскую душу со всеми ее неправильностями… и оценил бы, как верный друг… и тихо и крепко сказал бы: «Спасибо! За все, что было и чего не было». «Кто-то»… Зачем я себе лгу? Это она… Я ее хочу видеть! Вот как рассиропился под конец. Как Аркадий… Но нет, я другой!..

Я умираю… Как больно! Вот так уходить из жизни, не узнав счастья, не дав его вполне другим. Любовь слепа, она безумна… Я знаю, что нельзя и невозможно, но как войдет она, чистая, красивая, бесконечно дорогая, в самую жалкую комнату… Я брежу на бумаге… Ничего, ничего нет. А все же я люблю ее».

Держись Базаров!

В книге И. С. Тургенева «Отцы и дети»:

Уж много лет без утомленья

Ведут войну два поколенья,

Кровавую войну;

И в наши дни в любой газете

Вступают в бой «Отцы» и «Дети»,

Разят друг друга те и эти,

Как прежде, в старину…

Кто ж мне милей?

Неряха и хирург Базаров?

Ответ готов: Да, он, Базаров!

Героя видно по приметам,

А в нигилисте мрачном этом

С его лекарствами, с ланцетом,

Геройства нет следа,

Несите же ему венец!

Я считаю, что дневник характеризует героя, объясняет черты его характера, иногда непонятные, странные, необъяснимые поступки. Евгений Базаров – новый тип людей, он выглядит одиноким по сравнению с остальным обществом и поэтому свои мысли может доверить лишь дневнику. Главная беда в том, что Базаров не может ответить на роковое «ну, а дальше?»

Такое одиночество, с моей точки зрения, связано с тем, что Базаров стоял лишь «в преддверии будущего». «передовые борцы, бросающиеся на твердыню, почти всегда гибнут: она сдается только упорным последователям».

Базаров – живой, ищущий ум, сурово проверяющий свои взгляды на жизнь жизнью. А взгляды эти формировались в одну из сложнейших эпох, когда передовые люди страны мучительно искали теорию, способную объяснить мир и содействовать его изменению. Это прекрасно видно из дневника героя.

Сегодня я начинаю мой дневник, а впечатления после встречи с Николаем Петровичем самые обычные: это простой русский дворянин, искренне любящий и почитающий своего сына. Он придерживается старых взглядов, так что не представляет для меня большого интереса.

А вот Павел Петрович - это воплощение старых взглядов и привычек. Да ведь из-за таких людей мир рушится, он же не дает развиваться обществу! У него в голове просто не укладывается, что глава государства - это еще не "пуп земли", и что служить государству, отдаваясь душой и телом, - глупо....

Знакомство с Одинцовой произошло самым обычным образом. Но вот след в моей душе она оставила неизгладимый. Это красивая женщина с чувством собственного достоинства. Ее осанка, боже мой! Это же что-то божественное! Эта стройность, это умение держать себя! Меня поразило ее поведение. Обычно женщины с ее внешностью либо избалованы до неприличия, либо чванливы до невозможности. Да, я согласен, она - вдова, и это все объясняет. Она действительно сумела сохранить свою репутацию незапятнанной и не стала, как другие, кидаться на мужчин, болтать с ними о всякой чепухе и строить им глазки в надежде, что кто-нибудь влюбится в нее и женится. А потом женщина объясняет всем, что он утешил ее, успокоил ее душу, и она же не могла сидеть вечно во вдовах, да она еще и не так уж стара, и не так уж некрасива.

Анна Сергеевна... да, в ней что-то есть. Создается впечатление, что она слеплена совсем из другого теста, она воспитана человеком не от мира сего. Надо будет познакомиться с ней поближе, она достойна моего внимания...

15 июня. В моей душе творится что-то неладное, я не могу совладать с собой. Как же я мог отрицать это чувство? И все-таки, для всех я останусь таким же строгим и ничего не признающим человеком, буду таким же холодным. Я вижу, что Аркадий влюблен в Одинцову. Он мне постоянно говорит об этом, но я молчу. Я молчу, хотя знаю, что стоит мне при нем заикнуться о моих чувствах, и он сразу же отступит. Я был глуп, когда думал, что никогда и никого не полюблю. Да, я знаю, что Бога не существует, но судьба-то есть, и ты никогда не знаешь, что она тебе уготовила. Я жестоко наказан, я должен это выдержать, иначе я не буду Базаровым, а превращусь в обычных молодых людей, эту размазню, которая тает от красивых глаз, стройных ножек и еще всякой чепухи, которую женщины так любят выставлять напоказ. Согласен, они красивы, но глупы. А вот Анна Сергеевна сочетает в себе самые лучшие качества. Возможно, Аркадий и любит ее, но он не смог оценить ее по достоинству, он ее недостоин. Я хочу добиться ее, только хватит ли мне смелости признаться ей в нежных чувствах, а уж тем более сделать ей предложение...

20 июля. Я замкнулся в себе. Я не могу раскрыть мою душу кому-либо. Это значит унизить себя, показать себя слабым, а я так не сделаю. Наверное, единственный человек, которому я могу открыться, - это Одинцова. Но именно к ней и направлены мои чувства, мои мысли. Однако возникает страх увидеть себя отвергнутым, непонятым. А вдруг она не сможет отказать мне и будет со мной из жалости, тогда я снова буду унижен. Нет, признание не для меня! Я постараюсь сдержать себя, но мои чувства, как бы я их ни сдерживал, должны будут выйти наружу, а терпение мое уже на исходе...

1 августа. И все-таки я не выдержал... Я ей признался. Конечно же, я не был так нежен и многословен, как в душе, я придерживался своего обычного поведения. Я, однако, не увидел в ней желаемой реакции, она была холодна, как и полагается достойной женщине. Боже мой, мои усилия напрасны!

Мои страдания не поняты. Я гибну! Больше невыносимо находиться рядом с ней, я должен уехать.

25 декабря. После долгих раздумий и огромных мучений я покинул мой предмет любви. Я еду к родителям.

Встреча с родителями меня немного утешила, согрела, но мне уже начинают надоедать их постоянные заботы. Они даже в какой-то степени раздражают меня. Мои мысли стали реже возвращаться к Анне Сергеевне, но я ее так и не разлюбил. Я встречался с ней, мы разговаривали. Но видно, что она меня не любит, она видит во мне друга, единомышленника, но не более. Я понял, что мне не быть с ней...

Мне не повезло, мои лекарские работы закончились плачевно, я заразился тифом. Пока еще болезнь не сильно разбушевалась, но я знаю, что жить мне осталось недолго. Я умру с честью. Попросил отца послать мужика за Анной Сергеевной. Я в бреду. Но неужели я так и не увижу ее перед смертью? Неужели ее милые черты в последний раз не промелькнут перед глазами, не может быть, чтобы ее голос в последний раз не обласкал мой слух, ее слова не проникли мне глубоко в сердце и не расставили все на свои места!

Это чудо! Я увидел ее той же строгой дамой, она пришла ко мне. Однако в ее глазах я не увидел того обычного холода, а лишь чувство сострадания и печали. Но это чувство не унизило меня, оно придало мне уверенности в том, что она не была равнодушна ко мне. Она отчасти любила меня. Да, я умираю, но умираю счастливым. Моя душа чиста...

Ученическое произведение по роману “ Родители и дети” и. С. Тургенева . Сегодня я начинаю мой дневник, а впечатление после встречи с Николаем Петровичем самые обычные: это простой россиянин дворянин, который искренне любит и почитает своего сына. Он соблюдается старых взглядов, так что не представляет для меня большого интереса. А вот Павел Петрович - это воплощения старых взглядов и привычек. Так ведь через таких людей мир валит, он же не дает развиваться обществу! У него в голове просто не составляется, что глава государства - это еще не “пуп земли”, и что служить государству, отдаваясь душой и телом, - неразумно….

Знакомство с Одинцовой состоялось самым обычным образом. Но вот нужно в моей душе она оставила неизгладимый. Это хорошая женщина с чувством собственного достоинства. Ее осанка, божье мой! Это же что-то божественное! Эта стройность, это умение держать себя! Меня поразило ее обращение. Обычно женщины с ее внешностью или разбалованы к непристойности, или кичливые к невозможности. Так, я согласный, она - удова, и это все объясняет. Она действительно сумела сохранить свою репутацию незапятнанной и не стала, как другие, бросаться на мужнин, болтать с ними о всякой бессмыслице и строить им дверной глазка в надежде, что кто-нибудь влюбится у нее и женит. А потом женщина объясняет всем, что он утешил ее, успокоил ее душа, и она же не могла сидеть вечно во вдовах, так она еще и не так уж старый, и не так уже некрасивая

Анна Сергеевна … так, в ней что-то есть. Создается впечатления, что она слеплена совсем из другого теста, она воспитана человеком не от мира этого. Надо будет познакомиться с ней ближе, она достойная моего внимания…

15 июня В моей душе творится что-то нехорошее, я не могу преодолеть с собой. Как же я мог возражать это чувство? И все-таки, для всех я останусь таким же строгим и ничего не человеком, который признает, буду таким же холодным. Я вижу, что Аркадий влюбленный в Одинцову. Он мне постоянно говорит об этому, но я молчу. Я молчу, хотя знаю, что стоит мне при нем заикнуться о моих чувствах, и он сразу же отступит. Я был глупый, когда думал, что никогда и никого не полюблюсь. Так, я знаю, что Бога не существует, но судьба-то есть, и ты никогда не знаешь, что она тебе подготовила. Я жестоко наказан, я должен это выдержать, иначе я не буду Базаровим, а превращусь у обычных молодых людей, эту размазню, которая тает от хороших глаз, стройных ножек и еще всякой бессмыслицы, что женщины так любят выставлять напоказ. Согласный, они хорошие, но глупые. А вот Анна Сергеевна соединит в себе наилучшие качества. Возможно, Аркадий и любит ее, но он не смог оценить ее по достоинству, он ее недостойный. Я хочу добиться ее, только или хватит мне смелости сознаться ей в нежных чувствах, а уж тем более сделать ей предложение…

20 июля. Я запер в себе. Я не могу раскрыть мою душу кому-нибудь. Это значит принизить себя, показать себя слабым, а я так не сделаю. Наверное, единственный человек, которого я могу открыться, - это Одинцова. Но именно к нее и направленные мои чувства, мои мысли. Однако возникает страх увидеть себя отброшенным, непонятным. А вдруг она не сможет отказать мне и будет с мной из жалости, тогда я снова буду принижен. Нет, признание не для меня! Я постараюсь сдержать себя, но мои чувства, как бы я их не сдерживал, должны будут выйти наружу, а терпение мое уже на результате…

1 августа. И все-таки я не выдержал… Я ей сознался. Конечно ж, я не был так нежный и многословный, как в душе, я соблюдался своего обычного обращения. Я, однако, не увидел в ней желательной реакции, она была холодная, как и годится достойной женщине. Бог мой, мои усилия напрасные! Мои страдания не понятные. Я гибну! Больше невыносимо находиться рядом с ней, я должен выехать,

25 декабря После длинных раздумий и огромных мучений я покинул мой предмет любви. Я еду к родителей. Встреча с родителями меня немного утешила, согрела, но мне уже начинают надоедать их постоянные заботы. Они даже в какой-то степени раздражают меня. Мои мысли стали реже возвращаться к Анне Сергеевне, но я ее так и не разлюбил. Я встречался с ней, мы разговаривали. Но видно, что она меня не любит, она видит в мне вторая, единомышленника, но не больше. Я понял, что мне не быть с ней…

Мне не повезло, мои врачебные работы закончились плачевно, я заразился тифом. Пока еще болезнь не сильно разбушевалась, но я знаю, что жить мне осталось недолго. Я умру с честью. Попросил отца послать мужика за Анной Сергеевной. Я в мечтании. Но неужели я так и не увижу ее перед смертью? Неужели ее милые черты в последний раз не промелькнут перед глазами, не может быть, чтобы ее голос в последний раз не обласкал мой слух, ее слова не проникли мне глубоко в сердце и не расставили все на свои места!

Это чудо! Я увидел ее той же строгой дамой, она пришла ко мне. Однако в ее глазах я не увидел того обычного холода, а лишь чувство сожаления и сумму. Но это чувство не принизило меня, оно добавило мне уверенности в том, что она не была равнодушна ко мне. Она отчасти любила меня. Так, я умираю, но умираю счастливым. Моя душа чистая…

Давайте поспорим, Базаров!

Вчера сидела парилась с этими сочинениями! Сидела передирала все наголо, а сегодня ко мне пришло вдохновление=) пришёл "музык"! я села и за 2 часа написала 10 страниц=)почти сама! Использовала только немного дополнительной литературы... ну все используют! и решила выставить, а то в инете я такой темы с сочинением не нашла...и подумала, вдруг кому-то понадобится...мало ли что...

Дневник Базарова.

15 августа.
Сегодня я начинаю мой дневник. Я не знаю, что со мной. Неделю назад я не мог даже помыслять о том, чтобы записывать все свои переживания на бумагу. Во мне борятся два совершенно разных чувства, которых я не хочу никому показывать, но хватить об этом…
Сегодня я покинул имение Кирсановых. Покинул навсегда, а все из-за этой нелепой дуэли. Все же, несмотря на прощальное рукопожатие Павла Петровича, отношение мое к нему не изменилось. Я как считал, что этот человек воплощение старых взглядов и привычек, так я и считаю сейчас. Да ведь из-за таких людей мир рушится, он же не дает развиться обществу! Даже в деревне носит модный галстук, лаковые полусапожки, ведь это так непрактично. У него в голове просто не укладывается, что глава государства- это еще не «пуп земли», и что служить государству, отдаваясь душой и телом, -глупо… извозчик уже готов. Заканчиваю. Надо отправляться в путь… к Одинцовой.

20-ого августа.
Как меня гнетут мои чувства, я противен сам себе. И сейчас, сидя в этом зловещем доме последний раз, мне почему то мое первое, и скорее всего последнее признание в любви Анне Сергеевне. Да, я тогда не выдержал, я признался ей в моих чувствах. Конечно же, я не был так нежен и многословен, как в душе, я придерживался своего обычного поведения. Однако, я не увидел тогда в ней желаемой реакции, она была холодна, как и полагается достойной женщине. Боже мой, мои усилия напрасны! Я с ужасом сам себе признаюсь, что обнаружил в своей натуре романтика. А ведь это чувство, которое я всю свою жизнь отвергал, ненавидел, призирал. И вот…оно уже частица мой души. Я полюбил незаурядную женщину. Я сумел увидеть ее широту кругозора. Оригинальность взглядов на жизнь, делился с ней своими мыслями и взглядами, хотя сейчас понимаю, что это было напрасно. Она не способна пройти все те лишения, которые прошёл я. Эта любовь выбила меня из колеи, сломала меня. Мне трудно и больно. Мои страдания не поняты. Я гибну! Больше не выносимо находиться рядом с ней, и поэтому я уезжаю.
Что теперь будет с Аркадием? В последнее время я все больше стал думать о нем, раскрывать его личность с новой неизвестной мне ранее стороны. Сейчас же я понимаю, что он всего- навсего познакомился с нигилистическими идеями, которых я всегда придерживался, нашёл их довольно интересными и увлекся этим молодым течением. Я воспитывал Аркадия, как ребенка и относился к нему так же, почти всегда насмешливо и несерьезно. Хотя Аркадий и был моим сторонником, но я никогда не мог с ним быть одним целым. Ему всегда была ближе всего обстановка в доме отца. Час от часу мы отделялись друг от друга, и это расстояние превратилось в пропасть, когда мы познакомились с Одинцовыми. А сейчас я вижу, что он влюблен в Катю. Ну чтож, такова судьба. Аркадий будет с ней счастлив.

22 августа.
После долгих раздумий и огромных мучений я покинул мой предмет любви. Сейчас я нахожусь у родителей. встреча с ними меня немного утешила, согрела, но мне уже начинают надоедать их постоянные заботы. Хотя отец и выделил мне отдельный кабинет для работы, но все же я чувствую, что родители как будто подбираются ко мне. Они даже в какой-то степени стали раздражать меня. Иногда жалко мне их, но они же сами прекрасно знают, что я не люблю этих «телячьих нежностей». Кабинет я больше свой не запираю. Лихорадка работы с меня соскочила и заменилась тоскливой скукой и глухим беспокойством. Я перестал гулять в одиночку и начал искать общества; пил чай в гостиной бродил по огороду. Мои мысли стали реже возвращаться к Анне Сергеевне, но я ее так и не разлюбил.

26 августа.
Сегодня я приехал из соседней деревни. Несколько дней назад там один мужик умер от тифа. Его собирались вскрывать, а я так как в этом деле давно не практиковался, попросил уездного врача отдать это дело в мои руки. Ну, и порезался. В деревне той не нашлось адского камня, чтобы прижечь ранку. Вернувшись домой после четырех часов дороги, я сразу же поспешил к отцу, рассказав ему все о происшествии. Отец все понял. Понял. Что шансов выжить у меня нет, хотя и не признавался в этом даже сам себе. Я видел, как он побледнел, когда я рассказал ему про порез, но все таки он выдержал и не стал беспокоить зря мать. Я знаю, что через несколько дней меня уже не будет, но чтож…это судьба, а от нее не убежать.

29 августа.
Этой ночью я не спал, а утром у меня из носу пошла кровь, голова кружилась. Вставать с постели я уже не могу. В обед ко мне заходил отец, начал было успокаивать меня, говорить, что это простая простуда и скоро все пройдет, но я то врач, я то знаю, что близится мой конец. Отца я попросил нарочно послать человека к Одинцовой, что велю кланяться и сказать, что я умираю.
Мысли у меня в голове начали путаться, скоро мой мозг подаст в отставку. Пока я лежал, мне все казалось, что вокруг меня бегали красные собаки.

30 августа. Я в бреду. Но неужели я так и не увижу Анну Сергеевну перед смертью? Неужели ее милые черты в последний раз не промелькнут перед моими глазами, не может быть, чтобы ее голос в последний раз не обласкал мой слух, ее слова не проникли мне глубоко в сердце и не расставили все на свои места.
Мне становится все хуже с каждым часом; болезнь приняла быстрый ход, но я еще не потерял память. Мне жалко моих родителей. они очень переживают. Отец ходит. Как помешанный по комнате и покрывает мне то и дело, выскальзывающие из- под одеяла ноги. Мать сидит на маленькой скамеечке, с горечью смотрит на меня и не прекращает молится. Ах, как мне жаль, что раньше я с ними был так холоден, держал их, будто на расстоянии вытянутой руки, не мог признаться в своих чувствах. Бедные вы мои старики…

30 августа. Часов позже.
Это чудо! Я увидел ее той же строгой дамой, она пришла ко мне! Однако, в ее глазах я не увидел того обычного холода, а лишь чувство сострадания и печали. Но это чувство не унизило меня, оно придало мне уверенности в том, что Анна Сергеевна не была равнодушна ко мне. Какая же она великодушная! Какая молодая, свежая и чистая…в этой гадкой комнате. Она отчасти любила меня… да, я умираю, но умираю счастливым. Моя душа чиста…

Мама и друзья утверждают, что у меня тоже "нигилистические способности" они в чем-то правы=) чувства всякие я отвергаю и скрываю...хотя эмоции нет